Everything we loved |
|
|
 гостевая ❖ правила ❖ сюжет ❖ faq ❖ анкета внешности ❖ имена ❖ персонажи ❖ нужные блог администрации 
|
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Everything we loved » Личные эпизоды » О чём говорят женщины
О ЧЁМ ГОВОРЯТ ЖЕНЩИНЫ
Anita Lawson and Celeste Raymond
Октябрьская ночь 2012 года.
Аните Лоусон пришла нерадостная весть из дома. Родители разводятся. Эта новость настолько ошарашила девочку, что та решила побыть одной в обсерватории Астрономической башни. Туда и пришла профессор Реймонд, она бы отругала девочку за нарушение правил, если бы та не плакала.или ночные разговоры сильных и независимых женщин
Отредактировано Anita Lawson (2015-02-10 18:17:04)
И вот, она сидит, обвив ноги руками, глядя на небо через огромное окно Астрономической башни. В свете луны слезы мерцали, как звёзды. Она почувствовала на щеках тяжесть слез, сгустками вытекавших из синих глаз. Смертельная тишина стояла, но Анита представляла, как играет медленная и грустная песня неизвестной британской группы. Аните было плохо. Если бы вы ей описали эту ситуацию, она бы рассмеялась и назвала бы вас глупышкой легкомысленной. Но причина её слез была серьезна, и знакома многим подросткам. Развод родителей. Многих расстраивает раскол семьи, а особенно Аниту, ведь для неё семья, это то, что вечно, нерушимо. В детстве она мечтала найти человека, с которым проживет всю жизнь. С возрастом стала понимать, что любовь проходит, на её месте либо привязанность, либо ненависть. В отношениях Алиссии и Генри было не всё гладко, ненависть была сильнее привязанности. К несчастью для дочери, чета Лоусон решила разорвать семейные узы. Они бы терпели друг друга и дальше, если бы Алиссия не узнала об измене мужа.
Итак, утро добрым не бывает. Письмо из дома, пришедшее ежедневной почтой, не сулило ничего хорошего. Маггловские родители редко писали письма совой, и ещё реже среди них были радостные. Она бы распечатала конверт, она бы разрыдалась вотпрямщас, но однокурсницы неосознанно уберегли девочку от неловкой ситуации, напомнив про то, что, вообще-то, скоро трансфигурация. Она запихнула конверт в сумку, забыв о нём до конца дня.
Нет, не бессонница, просто привычка думать перед сном обо всем, что произошло за день, анализировать, упрекать себя за «вот надо было сказать не так, а вот так». Самая вредная и противная привычка присутствовала и у Лоусон. «Стоп, предки прислали мне письмо» -- вспомнила внезапно Лоусон. «Да ну, завтра почитаю, опять, наверное, мама загнала троян на комп» -- сказала Лень. Но любопытство победило, и она таки поднялась с кровати, в темноте нащупала, кажется, свой рюкзак. Достала письмо и прочитала его, подсвечивая «люмосом». Впала в короткий шок от прочитанного, когда опомнилась, когда поняла, что это не идиотская первоапрельская шутка, а чёртова реальность, в панике побежала, куда глаза глядят. Плевать на время суток, плевать на правило, плевать на то, что она ней в пижаме. Анита находилась на самом высоком месте Хогвартса – обсерватории. Она рыдала, как четырнадцатилетняя (на самом деле она тогда и была четырнадцатилетней). У Лоусон всегда, когда рыдает, из носа текут сопли, сейчас она подтерла их рукавом своей пижамы(плевать на приличия, никто ведь не видит). Да, она выбрала это место из-за того, что сюда ночью никто не придёт, из-за того, что она может побыть одной со своими эмоциями. И она ошиблась, и сейчас даже не жалеет об этой ошибке. Шаги послышались. Шаги женщины. Она напряглась и молилась, чтобы это была не Давье.
--Мисс..Профессор Реймонд – нервно вкрикнула Анита, смахивая с лица слёзы рукавом, которым только что вытерла сопли. –Я…я..я – попыталась начать оправдываться, но не могла сказать ни слова.
Селеста почти никогда не ложилась спать раньше двенадцати: организму хватает, так зачем валяться в кровати лишние час или даже два, если есть в Лондоне и в Хогвартсе, в частности, намного более интересные занятия. Вот и сейчас, профессор решила, что отправиться отдыхать, только после того, как закончит проверку карт учащихся. Одна за другой стопка непроверенных работ становилась все меньше, а через полчаса там и вовсе остался одинокий пергамент. И Рэймонд с облегчением вздохнула, когда убрала его в остальную кучу, и тут же посмотрела на часы. Оказалось, еще не так поздно и можно отнести их в башню, чтобы потом не возвращаться сюда перед занятиями.
Девушка почти ни о чем не думала по пути в башню, и только ближе к концу пути услышала нехарактерные для Астрономической башни звуки и ускорила шаг. Она знала, что это очередной ученик задумавшийся о том, что он особенный и ему простят нарушение правил, или же он особенный, потому что никто его гуляющим по замку и любующимся звездным небом не поймает и не накажет. Даже жаль разрушать эти наивные детские фантазии...
— Хотя кого я обманываю, — усмехнулась Селеста, — сейчас это милое дитя лета узнает почему нельзя сидеть здесь ночью. На целых пятьдесят очков узнает, почему! — минуя ступеньки, размышляла она, пытаясь по звукам понять, что же там делает ученик.
— Лучше бы это был какой-нибудь гриффиндорец, — пожелала брюнетка, когда до конца лестницы осталось не больше 10 ступенек, — я же пообещала отомстить за наш проигрыш в двухтысячном, вот львы и получат от той самой злопамятной слизеринки, что вернулась и полна сил. — Профессор переступила через последнюю ступеньку и, наконец, поняла, что это плач и как-то даже забыла о наказании для этого, точнее этой провинившийся девушки.
— Мисс Лоусон? — удивилась Рэймонд, опустив проверенные работы на стол и тут же подойдя ближе к ученице. Да, не ожидала она увидеть здесь разумную рейвенкловку, которую очень уважала и считала чуть ли ни самой лучшей на курсе, но тем серьезней должна быть причина. — Особого смысла спрашивать вас о том, что вы здесь делаете и почему не спите, я не вижу, но о причине слез обязана спросить. И? — И очень надеюсь, что это не из-за мальчика... — уже про себя добавила Селеста, решив, что этой фразой она может спровоцировать новый приступ истерики.
Давно она не видела здесь плачущих девочек, со времен, когда сама была студенткой, да и тогда лишь слышала о чем-то подобном, сами слизеринки не рискуют баллами ради такого, а главным аргументом по-прежнему служит ставшая крылатой фраза "большие девочки не плачут" — просто и красиво, а самое интересное то, что никто из волшебниц даже не переживает откуда взялась подобная фраза. В любом случае, Селеста не понимала, что сейчас делать: добить ученицу штрафом или успокоить, что маловероятно, ведь зная об особых "талантах" в общении с подавленными людьми, можно считать задание выполненным, если Анита просто пойдет выплескивать свои чувства в другое место. Но попробовать стоит, ведь девушка неплохая, да и ее рвение к знанием не может не радовать профессора Астрономии, что всегда любила учеников вроде нее и даже симпатизировала ей, несмотря на чистоту крови этой особы.
Отредактировано Celeste Raymond (2015-02-18 19:13:52)
«Профессор Реймонд. Радоваться или плакать? Глупый вопрос, считая, что уже плачешь.» Не то чтобы Анита боялась её, не то чтобы не любила, но всё-таки, спалиться так перед учителем – неприятная вещь. И как теперь Селеста будет к ней относиться? Небось, снимет сейчас парочку балов, а потом будет считать Лоусон несерьёзной (кого мы обманываем, её почти все учителя считают несерьёзной). Ну, вы представьте, такая вся уверенная в себе ученица, доказываешь четвертый год подряд, что у магглов астрономия развита лучше, что они летают в космос и строят орбитальные станции, иногда привираешь историями из комиксов и научной фантастики (какая разница, волшебники не поймут, где заканчивается правда). А главное, что Анита создает себе имидж такой невозмутимой огонь-бабы и местной бунтарки, которая по всем законам крутых персонажей не только не может плакать, она даже попасться на нарушениях не может.
В том, что пришла сюда именно Селеста, были свои плюсы, и свои минусы. Из плюсов то, что она женщина, и если ей рассказать, то она, в принципе, поймет. А из минусов…ну Анита никогда не поверит в то, что бывшие слизеринки, в прошлом такие же, как Аврора Фауберт, например, сейчас могут относиться ко всем ученикам одинаково, не обращая внимания на их факультет и чистоту крови. Вот поэтому она ей не очень-то доверяла, да и вообще, её семейные проблемы – только её, она не станет рассказывать о разводе однокурсницам, а учительницам тем более. И если для магглов разводы – обычное дело, то волшебники могут вообще не так понять, а может у них вообще разводятся только маргиналы и быдло…хотя, большинство чистокровных волшебников считают все маггловские семьи отбросами и быдлом. Нет, она не будет ей говорить, что случилось на самом деле, но только намекнет и пойдет спать, потому что она, на самом деле, хорошая девочка, которая соблюдает все правила!
--Мисс Реймонд – начала Анита, всхлипывая – я знаю, что нарушила правила, комендантский час и международное право. – «блин, а никогда я не умела оправдываться, надо бы поучиться хитрости у слизеринцев, мать их» -- но чёрт – осознала она, что с профессором не стоит так выражаться, покраснела от стыда и добавила растерянно – ой. Понимаете, я конечно, виновата, но всё мужики козлы – твердо сказала Лоусон, как будто в свои четырнадцать лет разбирается в мужиках.
На её лице, заплаканном и опухшем, отражались разные эмоции: и смущение из-за того, что её застали в такой неловкой ситуации, и злость на всех мужчин, а особенно на отца, и отчаяние из-за мысли о том, что её семья никогда больше не станет прежней, а с этого дня её придется разрываться между отцом и матерью. Нельзя сказать, что она сейчас чувствовала больше всего, но текущее положение её то чтобы доставляло, Лоусон вообще пожалела, что так просто позволила себе сорваться. «Боже, Анита, ну ты тупица. И наивная. Кто так, черт возьми, делает? Какого черта ты вообще побежала сюда? Надеялась, что нормальных людей тут не будет? Правильно, нормальные люди сюда не ходят. Даже если тебе слишком грустно, можно было, в конце концов, пойти на кухню, и там заедать своё горе. Туда бы точно не пришла ни Селеста, ни Давье».
--Мисс Реймонд, а можно вы сделаете вид, что ничего не было, и я спокойно пойду в гостиную с обещанием больше никогда-никогда так не делать? Просто, мне кажется, меня не поймут… -- убеждать она не умела, но если хорошо попросить.. «блин, забыла волшебное слово» -- Ну пожалуууйста.
Вы здесь » Everything we loved » Личные эпизоды » О чём говорят женщины
